Ахтунг! Вотсап. Что можно найти в телефоне у ребёнка
Сын валяется на диване, смотрит видосики. Ну, можно немного после школы. Я рядом сижу, работаю. Слышу навязчивые звонки, ребёнок сбрасывает. Спрашиваю, кто звонил. Никто, говорит.Мне тревожно. Беру у ребёнка телефон, и у меня практически инфаркт. Читать сложно, телефон разбит — чёрное пятно вполовину экрана, но, то что я вижу повергает меня в шок.Несколько групп в вотсапе. У одной оскорбительное название, связанное с ориентацией, и имя моего ребёнка. В другой... «Твоя мать сдохла в канаве», — самое, пожалуй, невинное, сообщение. Оскорбления и куча пропущенных групповых видеозвонков. Даже после 23.00.Записываю голосовое в группы о том, что иду к директору школы и в прокуратуру. Начинаю расследование. Нескольких участников группы сын знает, но оскорбления пишут не они. Говорит, что это друзья одного из одноклассников. Номера все неизвестные, ники дебильные у всех стоят.Позже мы с другими родителями выясняем, что больше половины участников группы — непонятно кто. Мужик даже с белорусским номером был. Нет, некоторых мальчиков, которые устроили буллинг, мы вычислили, но кто за этим наблюдал, большой вопрос.Добавить кого-то в беседу может любой участник. Хоть гопника из соседнего двора, хоть педофила. Мой ребёнок не знал, как выйти оттуда и просто «игнорировал», как я и учила
Сын валяется на диване, смотрит видосики. Ну, можно немного после школы. Я рядом сижу, работаю. Слышу навязчивые звонки, ребёнок сбрасывает. Спрашиваю, кто звонил. Никто, говорит.
Мне тревожно. Беру у ребёнка телефон, и у меня практически инфаркт. Читать сложно, телефон разбит — чёрное пятно вполовину экрана, но, то что я вижу повергает меня в шок.
Несколько групп в вотсапе. У одной оскорбительное название, связанное с ориентацией, и имя моего ребёнка. В другой... «Твоя мать сдохла в канаве», — самое, пожалуй, невинное, сообщение. Оскорбления и куча пропущенных групповых видеозвонков. Даже после 23.00.
Записываю голосовое в группы о том, что иду к директору школы и в прокуратуру. Начинаю расследование. Нескольких участников группы сын знает, но оскорбления пишут не они. Говорит, что это друзья одного из одноклассников. Номера все неизвестные, ники дебильные у всех стоят.
Позже мы с другими родителями выясняем, что больше половины участников группы — непонятно кто. Мужик даже с белорусским номером был. Нет, некоторых мальчиков, которые устроили буллинг, мы вычислили, но кто за этим наблюдал, большой вопрос.
Добавить кого-то в беседу может любой участник. Хоть гопника из соседнего двора, хоть педофила. Мой ребёнок не знал, как выйти оттуда и просто «игнорировал», как я и учила
