Про рождаемость и материально ориентированный народ

Тема рождаемости становится всё более горячей: про неё уже говорят чаще, чем про ковид в 2020 году. Моё мнение вы знаете — раздача денег бесполезна или даже вредна, демографию можно поднять только через изменение настроений в обществе. В ответ на это, однако, я услышал в одной из свежих бесед следующее:

1. Люди ориентированы на материальное, а «скрепы» и тому подобное не работают.
2. Если государству нужны дети, государство должно за детей платить.
3. Нужно увеличивать пенсии матерям и платить МРОТ на детей.

С первым пунктом я согласен на 100% — люди действительно ориентированы на материальное, а «скрепы» и тому подобное не работают. Нюанс в том, что именно является тем самым «материальным», на которое ориентирован народ.

У нас принято ошибочно считать, будто «материальное» — это практичные, сугубо физиологические предметы типа тёплой одежды, денег на оплату коммуналки или мешков с крупой. Не хватает, дескать, людям денег «на жизнь», вот они детей и не торопятся заводить.

На самом деле, «материальное», ради которого люди готовы напрягаться и терпеть лишения — это совершенно иное. «Материальное» — это то, что может вызвать зависть у Сидоровых, которые живут по соседству. Проще говоря, «материальное» — это буржуазные излишества: новый айфон, дорогой автомобиль, накачанные губы, фотографии из отпуска в Турции.

Вообразите себе фанатика-учёного, которого не интересует ничего, кроме науки, или умственно-отсталого парня, едва понимающего, что происходит вокруг. На их примере легко можно разделить «материальное» на две группы. Тёплые зимние ботинки, к примеру, нужны и учёному, и дебилу, так как без них ноги будут мёрзнуть, что неприятно. Тёплые ботинки — это необходимая вещь. А вот новый немецкий автомобиль за 10 млн рублей им не нужен: им на трамвае даже удобнее. Новый немецкий автомобиль — буржуазное излишество.

Эта путаница между двумя видами «материального» приводит к неверным выводам. Государство пытается подкупить народ пакетом крупы и тёплыми ботинками, но народ с презрением отворачивается, так как ему нужно «материальное» в совершенно другом смысле. Народ не дурак и понимает, что пакетом крупы у соседей Сидоровых зависть не вызвать.

Ну, серьёзно, вы будете завидовать человеку, который получает МРОТ? Навряд ли.

В России сейчас подкрутили налоговую систему, так что люди с обычными зарплатами платят НДФЛ 13%, а с зарплатами побольше — 15%, 18%, 20% и 22%. К примеру, с зарплаты в 120 тысяч надо платить налог в 13%, а с дохода в 6 млн рублей в месяц — уже 22% (для зануд: я немного упростил).

Казалось бы, «материально ориентированный» человек должен сказать, будто лучше платить 13%, чем 22%. Однако все понимают без дополнительной расшифровки короткий анекдот:

— Оксан, ну чего ты, 13% — нормальный НДФЛ…

При этом платить поднимающим демографию семьям столько, чтобы пособий хватало не только на перловую крупу, но и на утирание носов Сидоровым, государство не может: никакого бюджета не хватит. Так экономика устроена: граждане себя обеспечивают, а государство отбирает у них часть денег, чтобы финансировать армию, строить дороги и так далее. Когда государство делает чужую работу, то есть массово берёт граждан на содержание, получается бедно и неуклюже.

Подсчитаем на пальцах. Допустим, стране нужны 2 млн детей в год, то есть 36 млн детей в возрасте от 0 до 18 лет. Чтобы уесть Сидоровых, надо платить на ребёнка минимум 100 тысяч рублей в месяц, так как бездетная пара тратит две зарплаты на двоих, а детная — полторы зарплаты на троих. Перемножаем на 12 месяцев и 36 млн детей, получаем 43 трлн рублей. Для справки: это больше, чем весь наш бюджет на 2025 год.

Вторая проблема материальной стимуляции видна на вот этом графике (ссылка). Примерно до 1970-х годов в странах Северной Европы около 90% детей рождались в браке. Сейчас — всего лишь около 40%. Доля внебрачных детей выросла с 10% до 60%, то есть в шесть раз.

Главная причина деградации — обесценивание и разрушение института семьи.

Демографическая мысль государства направлена или на поддержку детей, или на поддержку матерей с детьми, но не на поддержку семьи как структуры, как базовой ячейки общества. В России, к примеру, самое популярное пособие так прямо и называется: «материнский капитал», а не «семейный капитал».

Причина ровно та же: государство заходит с неправильной стороны, фокусируя внимание не на здоровых семьях, а на сломанных, где муж объелся груш.

Согласно немецкому анекдоту, на последней странице руководства по эксплуатации автомобиля «Трабант» было размещено расписание автобусов. Государства вымирающих стран по всему миру действуют точно в соответствии с этим анедотом. Вместо того, чтобы поддерживать здоровые структуры для генерации детей, то есть крепкие традиционные разнополые семьи, государство пытается улучшать «расписание автобусов», то есть обеспечивать дополнительный комфорт разрушенным осколкам семей. Даже если отставить в сторону аморальность и несправедливость такого подхода, он ещё и неэффективен. Дети — семейный проект, за пределами семей рождаемость будет низкой всегда.

Теперь про «скрепы», которые не работают. «Скрепы» действительно не работают, когда их пытаются скармливать народу в кондово-советском назидательном ключе: дескать, как тебе не стыдно, товарищ Петров, иди и заводи ребёнка для партии, а мы тут пока что в «Чайку» сядем и водочку осетриной закусим. «Скрепы», однако, великолепно работают, когда пропагандой занимаются высокооплачиваемые профессионалы. Под профессионалами я сейчас имею в виду не тех, кто с истеричным надрывом вещает нам про «бабушку с красным флагом», а тех, кто делает рекламу для чипсов, автомобилей и кока-колы, получая за это жирнейшие чеки от цепких и скупых корпораций.

Применительно к демографическому вопросу грамотная пропаганда означает изменение шкалы, по которой Петров и Сидоров сравнивают в курилке, кто из них круче. Сейчас они меряются, например, по цене автомобиля: у кого автомобиль дороже, тот победитель, а у кого дешевле, тот проиграл. При помощи грамотной рекламы вполне можно заменить эту шкалу на демографическую. Пятеро детей — круто, вызывает зависть. Двое-трое детей — средненько, но пойдёт. Детей нет? Жалко этого бедолагу, совсем ничего в жизни добиться не смог…

Такая смена шкалы возможна по двум причинам. Во-первых, все нынешние шкалы сравнения являются искусственными: физиологической нужды в зарубежных отпусках или дорогих автомобилях у общества нет. С точки зрения психологии нет существенной разницы между «Сидоров крут, так как потратил 10 млн рублей на Порше» и «Сидоров крут, так как потратил 10 млн рублей на своих пятерых детей». И там, и там суть одна: Сидоров крут, так как продемонстрировал свою способность потратить большие деньги на статусный предмет. Кстати, маргиналы с большим количеством детей в этой системе уважения вызывать не будут — тот же Порше должен быть относительно свежим, без ржавчины и на ходу. Чадящее ведро с гайками вызывает снисходительную улыбку, даже если на него и прилеплен шильдик «Порше».

Во-вторых, статусная шкала «мало детей — много детей» отлично ложится на животно-обезьянью часть нашей натуры. Чтобы завести много детей, надо найти достойного партнёра, добиться его взаимности, а потом проявить определённые способности на белой простыне, то есть надо показать себя сильной обезьяной. Эти соображения не проговариваются вслух, но незримо нависают над каждым менеджером в курилке: подобно тому как статусная аура профессионального фотографа подкрепляется солидной длиной объектива его зеркалки.

Теперь, пожалуйста, сравните два диалога в офисе. Диалог первый:

— Сидоров мощный мужик, жена ему летом шестого уже из роддома принесёт.
— Вот сволочь… как это ему только удаётся. Кстати, помнишь Сморчкова из маркетинга?
— Ну?
— Снова с девушкой поссорился. А ведь этому пустоцвету 32 года уже… О чём он вообще думает, непонятно.

Диалог второй:

— Как съездили в Анталью? Снова с Пособиной отдыхали?
— Не, она на этот раз не поехала. Ей же МРОТ на ребёнка платят, тут не до Турции: хватило бы на макароны по акции.
— Бедняжка, и угораздило же её забеременеть. Это она теперь ещё лет пять нищей будет, не меньше.

Обратите внимание: и в том, и в другом диалоге мы наблюдаем иерархию, у которой есть уважаемый верх и презираемое дно. Так устроено человеческое общество: широкие народные массы (90% общества) будут выстраивать подобные иерархии всегда, и кто-то в этих иерархиях обязательно будет на дне. Собственно, люди потому и вкалывают на работе, вместо того чтобы лежать на диване перед телевизором, что на дно опускаться на хотят.

Таким образом вопрос «как защитить чувства Сморчкова» не имеет большого смысла. При любой шкале кто-то будет страдать от снисходительных взглядов сослуживцев: не Сморчков, так значит Пособина, или наоборот.