Как казаки эфиопам итальянцев победить помогали. Война

Ч.1 Ч.2

Планы и силы сторон

План эфиопского военного совета с самого начала предполагал ведение партизанской войны. Нападая мелкими группами и истощая силы врага маневрами, предполагалось обрушить на него всю мощь, когда он ослабнет.

Итальянцы рассчитывали расколоть Эфиопию на враждующие феодальные области, свергнуть Менелика и на месте страны создать несколько зависимых княжеств. Всерьез как противника эфиопов не рассматривали и генералы спорили, в основном, какую долю территории им удастся захватить.

Эфиопская армия состояла из пехоты, кавалерии и артиллерии. Пехотинцы были вооружены огнестрельным оружием от кремневых мушкетов, до новейших винтовок Ремингтона, Гра и Веттерли. Часть воинов была вооружена только холодным оружием.

Также они были снаряжены саблями нескольких видов. Самой оригинальной был шотель. Клинок серпообразный, длиной 90-120 см., с обоюдоострой заточкой, по одной из версий, прямой потомок древнеегипетского хопеша. Шотелем было удобно рубить из-за щита. Эфиопы крайне умело обращались с саблями и наносили ими страшные удары. Щиты были полметра в диаметре, обтянутые кожей носорога или бегемота.

Кавалерия была вооружена ружьями и метательными копьями.

Артиллерия была небольшой, в 44 пушки, большей частью орудия Гочкиса 37 мм, остальные собраны с бору по сосенке, включая несколько дульнозарядных первой половины 19 века.

Тактика эфиопов была достаточно проста, для управления войском командирам приходилось возглавлять атаку. При этом эфиопы были достаточно хорошими стрелками и замечательны в рукопашном бою.

Только часть итальянских колониальных войск состояла, собственно, из итальянцев. Более половины были стрелки-аскери, нанятые из эфиопов. Часть итальянской пехоты состояла из берсальеров - элитных стрелков.

Вся пехота была вооружена швейцарскими винтовками Веттерли, классическими магазинками под унитарный патрон, которые относительно недавно были приняты европейскими армиями на вооружение.

С кавалерией у итальянцев были проблемы, европейские лошади крайне плохо приспосабливались к африканским условиям.

Начало войны

Итальянцы открыли боевые действия против Эфиопии еще с конца 1894 года. Они напали на провинцию Тигри (Тыграй) и сумели ее достаточно быстро захватить. Решающей была битва при Коатите (13 января 1895), где встретились 12 тысяч эфиопов, из них только 5 тысяч были вооружены огнестрелом, и 4000 итальянских солдат (в основном, чернокожие наемники). Битва закончилась поражением эфиопов, которые понесли в 15 раз большие потери убитыми. В итальянцев эта битва вселила огромный оптимизм, и они ожидали таких же легких побед и в остальной Эфиопии.

Менелик не помогал своему тигрийскому вассалу отчасти из-за недостатка сил, отчасти по политическим причинам. Тигрийцы считали сына предыдущего императора Теодроса законным наследником, а Менелика узурпатором (во многом, так оно и было). Менелик решил ослабить Тигри руками своего же врага и вызвать массовое недовольство народа, находящегося на оккупированной территории.

Весной-летом 1895 года в войне был застой. Итальянцы не предпринимали активных действий из-за начавшегося сезона дождей, Менелик, воспользовавшись этим, неспешно собирал армию.

Императором Эфиопии был введен чрезвычайный военный налог, кроме того, правительство призывало население к сдаче пожертвований. И таких пожертвований было достаточно, за короткий срок удалось собрать крупную сумму.

За короткий срок за границей было закуплено 130-180 тысяч ружей. В армию хлынул огромный поток добровольцев. В войске Менелика, правда, не сразу, было собрано около 110 тысяч человек (по другим оценкам, от 80 до 120 тысяч).

17 сентября 1895 император обратился к народу с речью, в которой были такие слова:

"Внемлите мне, и пусть глухота постигнет врагов нашей веры и родины нашей...государя вашего...девы Марии! Милостью божьей я царствовал по сие время, но я не стану горевать о своей кончине, если близок мой конец, ибо смерть - общий удел наш. Из-за моря к нам пришли враги, они нарушили неприкосновенность наших границ и стремятся уничтожить нашу веру и наше отечество. Я все переносил и долго вел переговоры, чтобы пощадить нашу страну...но враг неустанно идет вперед, он действует наподобие крота, грозит нашей земле... уповая на Триединое Божество, я собираюсь выступить в защиту страны и дать отпор врагу."

Надо сказать, на один патриотизм император не надеялся. Незадолго перед возобновлением войны до правительства дошли слухи, что в одной провинции происходят большие брожения, провоцируемые итальянскими агентами. Менелик вызвал вождей племен провинции на, якобы, военный совет. Когда они прибыли, император велел их арестовать и расстрелять. В других землях страны сигнал считали, и больше к таким мерам прибегать не пришлось

Тем временем, в октябре 1895, итальянцы выдвинулись вглубь страны. Они догоняли остатки армии тигрийского наместника и должны были занять ряд стратегических пунктов. Цели были определены верно, но средства у итальянцев подкачали. Против 110-тысячной армии у них было всего 6 тысяч. На что надеялись итальянцы? На то, что вассалы Менелика взбунтуются против него (и так бывало у его предшественников). Ну, и на превосходство белого человека, конечно же. Но итальянская разведка в Эфиопии была поставлена очень плохо, и не смогла выявить, что Менелик держал своих наместников железной хваткой. К тому же, вторжение врага наоборот сплотило очень разнородный народ Эфиопии.

Поначалу дела итальянцев шли неплохо, в начале октября они нанесли поражение отступающим тигрийцам при Дебро-Айла. Их оптимизм еще больше усилился.

Битва при Дебра-Айла, местность внушает

В октябре-ноябре обе стороны очень медленно маневрируют относительно друг друга. Армия Менелика двигалась не более 4-5 часов в день. Кстати сказать, императора сопровождала его жена, Таиту, с придворными дамами.

Битва при Амба-Алаге

В авангарде итальянской армии двигался отряд майора Тозелли. Он насчитывал 2500 человек и к 3 декабря занял ущелье Амба-Алага. Майор должен был затормозить продвижение эфиопской армии, даже ценой больших потерь. Тозелли укрепился на казавшейся неприступной горе с плоской вершиной, на которую умудрился занести четыре орудия. Однако майор не учел, что путь к отступлению с горы лежит по единственной узкой тропинке.

К ущелью двигался авангард армии Менелика под командованием раса Маконена, одного из лучших его полководцев. Маконен отправил Тозелли письмо с предложением о сдаче. Майор ответил несколько презрительным отказом.

4 декабря эфиопы встали лагерем под горой. Их на тот момент было 45 тысяч. Тозелли прекрасно видел силу врага и был обеспокоен, но не отступил. Он отправил гонца за подкреплением, но было поздно - его легко перехватили, так как отряд Тозелли был уже взят в кольцо.

7 декабря начался штурм позиций итальянцев. Он продолжался шесть часов подряд, часто переходя в рукопашную. Итальянцы мужественно сопротивлялись, но вынуждены были отступить. Тут-то и проявилась главная ошибка итальянского майора. Отступать приходилось по узкой скальной тропинке, над пропастью почти полкилометра глубиной.

Над тропинкой нависали скалы, на которые командующие эфиопов отправили стрелков. С расстояния менее сотни метров они начали буквально расстреливать бегущих итальянцев. Это была бойня. Из 2500 человек смогло вырваться не более 200. Майор Тозелли погиб, как и 31 из 34 его офицеров.

На выручку Тозелли был все-таки отправлен отряд под командованием генерала Аримонди. Не дойдя до ущелья, он встал лагерем и стал поджидать отступающих (беспрепятственно, как ожидалось) людей Тозелли. Действительно, к позициям вышли несколько десятков измученных и окровавленных людей. “Где батальон Тозелли?”, спросил Аримонди у одного из выживших лейтенантов. “Его больше нет” - коротко ответил тот.

Эфиопская конница, преследовавшая остатки отряда Тозелли, натолкнулась на итальянскую армию, завязался бой. Но с наступлением темноты Аримонди отступил.

Один из эфиопских командиров отправил Менелику отчет об итогах сражения с такими словами: “Кто умер, тот умер, остальные попали в плен. Погибших похоронили по-христиански”.

В Эфиопии победа имела огромное психологическое значение. Итальянцев оказалось можно бить. На оккупированной территории начались крестьянские восстания, в армию Менелика хлынули новые добровольцы. В Италии же наступило уныние, однако в Африку отправили 11 тысячный отряд и много военного снаряжения. У командующего экспедиционными войсками, генерала Баратьери, теперь было до 25 тысяч человек.

Осада Мекеле

Продвигающуюся эфиопскую армию итальянцы планировали затормозить у крепости Мекеле. Защищать ее должен был гарнизон в 1500 человек. Почему и на этот раз итальянцы оставили такие малые силы, сложно сказать.

Правда, крепость внушала. Находясь на вершине горы, она была окружена кольцом грамотно выстроенных укреплений, мин и волчьих ям. Из крепости вел подземный ход, который подходил к источнику воды, который, увы, был вне стен. В самой крепости был запас воды, которого бы хватило гарнизону не более, чем на 10 дней. Сама крепость находилась в узле дорог, занимая очень важное положение.

Отступивший в крепость Ариманди, 8 декабря держал совет, удерживать ли крепость, или взорвать ее и отступить. Майор Галлиано горячо выступал за удержание крепости. Ариманди с основными силами отступил, оставив, по правилу об инициативе и инициаторах, Галлиано с отрядом.

19 декабря к крепости прибыл авангард эфиопской армии во главе с Маконеном. Он отправил Галлиано послание:

«Во имя моего императора я прошу покинуть вас эту землю, иначе я буду вынужден начать войну. Мне больно от того, что приходится проливать кровь христиан. Пожалуйста, уйди и забери своих солдат. Твой друг, Маконен». Галлиано отказался.

К 6 января под крепость прибыли основные силы Менелика с ним самим. Началась осада. 8 января осаждающие взяли под контроль источник воды. 7-18 января было предпринято несколько неудачных штурмов, сопровождавшихся большими потерями.

С 14 января Галлиано стал выдавать людям по полстакана воды в день. Еще раньше итальянцы выгнали из форта гражданских и вьючных животных. Несколько женщин (видимо, ППЖ), не выдержали жажды и покончили с собой, бросившись со стен.

Наконец, 19 января итальянцы выбросили белый флаг. Менелик отнесся к отряду Галлиано с потрясающим великодушием - им было разрешено совершенно свободно уйти и присоединиться к своим, по некоторым сведениям, даже с оружием.

Почему Менелик так поступил? Сам он заявил, что позволил итальянцам уйти, «чтобы доказать свою христианскую веру», заявив, что его ссора была с итальянским правительством премьер-министра Франческо Криспи, которое пыталось завоевать его страну, а не с обычными итальянскими солдатами, призванными против их желание сражаться на войне.

В итальянской прессе эфиопы изображались кровожадными дикарями, совершающими военные преступления. Менелик, прекрасно знавший содержание итальянской пропаганды, мог таким образом вести пропагандистскую войну. Также это могло быть жестом доброй воли в сторону итальянского командования, к которому император несколько раз обращался с предложениями мира.

Русский журналист Елец написал об этой войне книгу по горячим следам. Он опирался на дневники русского советника императора, Леонтьева, и заявил, что итальянцы банально выкупили гарнизон за два миллиона эфиопских талеров. Менелик рассудил, что от одного батальона враги не слишком усилятся,а два миллиона есть два миллиона, в войне пригодятся.

Решающая битва

Весь февраль обе стороны были в пассивном ожидании. Никто не решался наступать. Ситуация была чем-то похожа на стояние на Угре. Итальянцы не рисковали навязать бой эфиопам, так как их было в несколько раз больше. Главнокомандующий Баратьери отвел свою армию к городу Адуа и укрепился там, надеясь, что эфиопы будут атаковать его там, где ему будет удобно. Оптимизм генерала подпитывался данными разведки, которая докладывала о том, что большая часть эфиопов разбрелась по стране для реквизиций продовольствия, что лагерь Менелика раздирают противоречия между феодалами, а сам император опасно заболел. Однако все это оказалось умелой дезинформацией эфиопов.

Менелик совершил умелый маневр и вывел армию на еще не разоренные войной земли, одновременно угрожая коммуникациям Баратьери. Время работало на императора. У итальянцев заканчивалось продовольствие, у них в тылах разгорелась партизанская война, усиливаемая специальными отрядами Менелика, засылаемыми в тыл. Из Рима на генерала давили, требуя действий, того же требовали и солдаты. 29 февраля итальянская армия двинулась на Адуа, рассчитывая навязать эфиопам решающее сражение.

У итальянцев было около 18-20 тысяч человек при 60 орудиях, у эфиопов 80 тысяч и 40 орудий.

Менелик точно угадал, куда двинется итальянская армия. Он выбрал самое удобное место на поле будущего сражения. А местность была крайне неудобной. Природа возле Адуа была сильно гористой и изрезанной. Она очень плохо подходила для артиллерийского обстрела.

Утром 1 марта 1896 года состоялось сражение при Адуа.

План Баратьери был прост. Тремя колоннами он собирался занять ряд возвышенностей и перевалов на пути эфиопов и заставить их либо отойти (и разрушить авторитет Менелика), либо атаковать сильно укрепленные позиции. Хороший план, надежный, как швейцарская винтовка Веттерли, которыми были вооружены итальянцы.

Однако что-то сразу пошло не так. Неверно составленные планы местности, или ошибки офицеров, привели к тому, что все три колонны оторвались друг от друга, потерялись на местности и разорвали координацию друг с другом.

Колонна генерала Альбертоне вырвалась далеко вперед, создав брешь в обороне. Она подверглась первому удару эфиопов. Те грамотно сосредоточив артиллерийский и ружейный огонь, достаточно быстро уничтожили этот отряд. Альбертоне попал в плен.

Генерал Дабормида, спеша на помощь товарищу, в буквальном смысле свернул не туда и попал в окружение к расу Маконену. Дабормида сражался дольше всех итальянцев,но его отряд был почти полностью уничтожен, сам генерал погиб, сражаясь до последнего.

Колонна, находящаяся в центре, была под командованием генерала Аримонди, в ней находился и сам главнокомандующий. Отряду пришлось с самого начала уйти в глухую оборону. Против колонны действовал сам император Менелик, лично ходивший в атаку. В один момент казалось, что итальянцы, пошедшие в контратаку, сумеют заставить эфиопов отойти. Но как раз в этот момент император сумел увлечь в атаку своих людей. Меткая пуля поразила генерала Аримонди. Эфиопы сумели навязать итальянцам рукопашную, пустив в ход свои страшные мечи-шотели.

Итальянцы запаниковали и побежали. Это была катастрофа.

Эфиопы заявили о потерях врагов в 11 тысяч убитых и почти 4 тысячи пленных. Итальянцы оценивали свои потери скромнее - 6 тысяч и 3 тысячи. Но, в любом случае, армия Баратьери была полностью разбита. Потери эфиопской стороны оценивают в 4-6 тысяч убитых.

Есть такой штамп, что итальянская армия в новейшее время показывала себя не с лучшей стороны, и это, якобы, и сыграло ключевую роль в этой войне. Однако современники отмечают храбрость и стойкость итальянцев. Их командование допустило ряд серьезных ошибок, но было далеко не худшим, генерал Баратьери был героем объединительных итальянских войн.

Со стороны эфиопов, в первую очередь, был численный перевес. Однако, в африканских колониальных войнах перевес туземцев над европейцами мог достигать нескольких десятков раз, но европейцы побеждали. Превосходящее оружие и, самое главное, наголову превосходящая военная организация, делали свое дело.

Однако эфиопам удалось вооружить большую часть своей армии огнестрелом. Их армия по организации и выучке уступала итальянской, но, благодаря древней государственности, серьезно превосходила многие африканские народы. Сыграл роль и личный талант военачальника императора Менелика.

И, безусловно, важнейшим фактором победы был самоотверженный героизм эфиопских солдат, которые продолжали яростно атаковать врага, несмотря на большие потери.

Российские военные советники, в первую очередь Н. Леонтьев, определенно сыграли роль в формировании новой эфиопской армии. По некоторым сведениям, русские добровольцы, в том числе казаки, численностью до нескольких сотен, принимали участие в битве при Адуа. Но что-то подробнее, увы, сказать нечего.

В Эфиопии победа вызвала всеобщее ликование, авторитет Менелика взлетел до небес. В Италии же известие о поражении вызвало мощные демонстрации и беспорядки под антиколониальными лозунгами. Студенты и рабочие кричали: «Вива Менелик!», «Смерть депутатам!» и «Прочь руки от Африки!» Правительство премьер-министра Криспи ушло в отставку.

26 октября 1896 г. в Аддис-Абебе был подписан мирный договор, согласно которому Италия была вынуждена признать, полную независимость Эфиопии. Они даже выплатили Эфиопии контрибуцию, чем превратились в общеевропейское посмешище. На фоне тогдашнего расизма платить что-то чернокожим было позорно.

В нынешней Эфиопии 1 марта - национальный праздник.

Император Менелик прожил еще долгую жизнь. В ближайшие годы после Адуа он решил ковать железо, пока горячо, и предпринял ряд завоеваний на юге и западе. С итальянцами он предпочитал жить в мире.

Однако с итальянцами было еще все не кончено. В 1935 году фашистский вождь Муссолини вторгнется в страну и завоюет ее, используя, в том числе, химическое оружие. Эфиопия будет под итальянской властью в 1937-1941, на ее территории развернется широкое партизанское движение и она освободится при помощи британцев.

Елец Ю. Император Менелик и его война с Италией

Цыпкин Г. В. История Эфиопии в Новое и Новейшее время

https://knife.media/ethiopian-war/