Гости из прошлого. Что изменится после прихода к власти в Австрии партии, созданной экс-нацистами

Федеральный президент Австрии Александр ван дер Беллен 6 января с явной неохотой встретился с лидером победившей на очередных парламентских выборах Австрийской партии свободы (АСП) Гербертом Киклем и поручил ему сформировать правительство. Это произошло после того, как остальным партиям, прошедшим в парламент, не удалось договориться об альтернативной правящей коалиции — без занявших первое место ультраправых.

Таким образом, впервые после завершения Второй мировой войны формирование правительства было доверено партии, напрямую выводящей свою политическую родословную из реалий времен нацистского аншлюса Австрии, и ее лидеру Герберту Киклю, называющему себя вслед за Адольфом Гитлером «народным канцлером» и не скрывающему своих радикальных и мало соответствующих европейским ценностям политических взглядов.

Почему в Австрии сильны ультраправые

Австрийская партия свободы отнюдь не новичок во власти. Созданная еще в 1956 году бывшим офицером СС и членом австрийского руководства во времена Третьего рейха Антоном Райнталлером, партия активно участвовала в австрийской политике, в том числе в формировании правительства. В первый раз она могла стать членом правящей коалиции еще в 1970-х, но в итоге вошла в правительство впервые только начале 1980-х — в краткий период либерального крена в партии.

Однако и после возвращения к партийному руководству праворадикалов АПС оставалась привлекательной для значительной части австрийского электората. В 1999-м произошел очередной прорыв ультраправых к власти: под руководством губернатора федеральной земли Каринтия и открытого националиста Йорга Хайдера АПС получила на выборах 26,91% голосов и второе место в общенациональном зачете (уступив социал-демократам и опередив народников-правоцентристов всего на 415 голосов).  

И хотя социал-демократы, объединившись с правоцентристами, могли создать устойчивое правительство с абсолютным большинством голосов в парламенте, лидер правоцентристской Австрийской народной партии Вольфганг Шюссель предпочел отказаться от предложения левых. Тем самым он создал предпосылки для формирования коалиции с АПС, ибо в одиночку создать устойчивое правительство австрийские социал-демократы не смогли. Шюссель в результате переговоров превратился в канцлера в правительстве с участием ультраправых: против Австрийской партии свободы тогда еще работала ее репутация, потому доверить ключевой руководящий пост кому-то из ее выходцев было нельзя.

В результате 4 февраля 2000 года к присяге было приведено коалиционное правительство Шюсселя, в котором восемь из 19 министерских портфелей, включая наиболее значимые, были отданы представителям партии Хайдера. Причем и тогда, и сейчас причины попадания праворадикалов во власть были схожими.  

Первая причина значима не только для Австрии, но и для всей Европы, однако именно в Австрии в силу ряда обстоятельств она впервые привела к новой конфигурации власти. Это миграционный бум. К концу 1990-х 9% населения Австрии составляли неграждане, из них 87% были не из ЕС. На тот момент это был максимальный показатель доли резидентов — неграждан ЕС по всем странам тогдашнего Евросоюза. 

К концу 1990-х 9% населения Австрии составляли неграждане

Миграционный бум, как это сейчас видно по другим странам ЕС, порождает электоральный запрос на более консервативную миграционную политику. На это накладывается кризис традиционных партий, когда избиратели перестают видеть серьезную разницу между умеренными политиками. В итоге это приводит к росту популярности правопопулистских движений. 

Дополнительный фактор — особенности австрийской политической культуры, которая не предполагает запрета на праворадикальный дискурс, в отличие, например, от культуры западногерманской. В Австрии не было феномена немецкого послевоенного «покаяния», австрийское общество по умолчанию считало свою страну жертвой Второй мировой войны, а не ее виновницей. Именно поэтому Австрийской партии свободы достаточно легко удалось войти в партийно-политическую систему сразу же после восстановления национальной государственности в 1955 году, а затем успешно выступать на выборах то под антикоммунистическими, то под националистическими лозунгами. 

Существование партии не прекратилось даже тогда, когда известный охотник за нацистскими преступниками Симон Визенталь доказал, что тогдашний лидер АПС Фридрих Петер во время войны был офицером СС, причем служил оберштурмфюрером в 10-м пехотном полку 1-й пехотной бригады СС, которая входила в состав айнзатцгрупп, — подразделений, занимавшихся уничтожением тех, кого нацисты называли «неполноценными народами». Тот лишь заявил в ответ, что не входил лично в карательные отряды и не принимал участия в массовых убийствах.

Тогдашний канцлер Бруно Крайский, сам имевший еврейские корни, выступил против преследования бывших нацистов и заявил в ответ, что Визенталь «зарабатывает на жизнь, говоря миру, что Австрия антисемитская». В отставку с поста лидера партии Фридрих Петер вынужден был уйти только спустя три года.

Успех на волне миграции

В начале 2000-х годов в качестве младшего партнера в правительстве Вольфганга Шюсселя Австрийская партия свободы не была особенно успешна в реализации своей программы, в том числе антимигрантской ее части. Они смогли частично провести только два своих требования: введение обязательного изучения немецкого языка как условия продления вида на жительство для мигрантов, а также установку трехлетнего переходного периода для открытия австрийского рынка труда для мигрантов из вновь вступающих в ЕС стран Центральной и Восточной Европы.

Однако в тот момент партия была лишь младшим партнером по коалиции и, следовательно, не могла претендовать на учет всех своих программных требований в коалиционной политической программе. А что теперь?

Успех партии АПС связывают с новым резким скачком доли населения с мигрантским прошлым в Австрии — к 2015 году она составила 21,4%, а к 2024 году выросла до 27,2%. Чаще всего в страну переезжали граждане Сирии, Румынии и Украины, далее следуют граждане Германии и Венгрии.

40% родившихся в Австрии оценивают сосуществование с мигрантами как «довольно плохое» или «очень плохое», и отношение к мигрантам среди коренного населения страны устойчиво ухудшается: в 2022 году так отвечала четверть респондентов, а в 2023-м — уже треть.

Эти настроения коррелируют с ростом популярности Австрийской партии свободы. Получив в 1999 году 26,98%, а затем потеряв на внеочередных выборах 2002 года 2/3 голосов из-за внутрипартийного раскола, свободовцы не только не выпали из национальной политики, но и по итогам четырех последних парламентских кампаний набирали в среднем по 23%, а на выборах 2024 года получили максимальные в своей истории 28,8%. 

Еще выше их поддержка была в последние годы на земельных и президентских выборах. Так, в Вене и земле Бургенланд на последних земельных выборах партия получила 41,6% и 46,4% голосов соответственно, а на президентских выборах 2016 года кандидат от АПС Норберт Хофер вышел во второй тур.

И вот, по итогам последних выборов, после того как социалисты не смогли договориться с правоцентристской Австрийской народной партией (АНП), роли поменялись. Теперь лидер АПС Герберт Кикль получил мандат на формирование правительства, а австрийским консерваторам из АНП уготована роль младшего коалиционного партнера. Переговоры о создании коалиции, как заявляется, уже близки к завершению.

Назад в будущее

Как большинство европейских правопопулистов, АПС — евроскептики. Именно на критике конкретных практик ЕС, не соответствующих, с точки зрения АПС, интересам Австрии, партия сосредоточилась в своей предвыборной программе. 

Будучи последовательными противниками нынешних форм европейской интеграции, австрийские популисты провозглашают лозунг «Европы народов» и выступают за передачу ряда полномочий от ЕС назад Австрии, сокращение вдвое европейских институтов (в первую очередь Европейского парламента) и урезание европейского бюджета. 

При этом АПС не выступает напрямую против европейской интеграции. Напротив, ее фронтмены заявляют о необходимости вернуться к «изначальной и уже давно забытой идее ЕС — миру, свободе и процветанию». Партийный предвыборный манифест декларирует, что отношения между европейскими институтами и государствами-членами должны строиться не только на базе солидарности (что, собственно, заявляется Брюсселем как принцип и сегодня), но и федеративности (что до сих пор является стратегической целью ЕС, но на практике считалось устаревшим). Фактически АПС предлагает откат европейской интеграции на уровень 1970-х годов: нужно вернуться к непрямым выборам в Европарламент, существовавшим до 1979 года и восстановить приоритет национального законодательства над европейским, заявляли накануне выборов австрийские ультраправые и нашли в этом поддержку избирателей.

АПС предлагает откат европейской интеграции на уровень 1970-х годов

Также партия выступает категорически против миграционного пакта ЕС, предполагающего возможность директивного перераспределения беженцев между странами. Либо Евросоюз перейдет к политике «Европейской крепости», предусматривающей ужесточение погранконтроля и расширение правовой базы для высылки беженцев или их недопущения на территорию ЕС, либо Австрия должна вернуть себе возможность решать проблему миграции на национальном уровне — таков предлагаемый лидерами АПС выбор. 

Чего хотят ультраправые

В рамках обретающей очертания коалиционной правительственной программы АПС и Австрийская народная партия уже договорились о сокращении (ориентировочно вдвое) социальных пособий для мигрантов — неграждан Австрии, а также о федеральном запрете женских головных уборов, закрывающих лицо, на госслужбе (пока такой запрет действовал только в земле Штирия).

Левые наблюдатели с тревогой отмечают, что, судя по всему, в рамках задекларированного курса на усиление общественной безопасности большему контролю подвергнутся не только мигрантские организации, но и в целом гражданское общество, под вопрос может быть поставлено, например, очень активно используемое левыми в Австрии право на создание ассоциаций и организацию публичных собраний.

Значительные электоральные очки АПС набрала также на критике «зеленого курса» Евросоюза. Антиуглеродная политика ЕС, а также европейские нормы по восстановлению природной среды дорого обходятся странам-участницам, и фронтмены АПС открыто заявляют о намерении отказаться от поддержки «Зеленой сделки», которую Кикль называет «климатическим коммунизмом». И в этом его программа схожа с курсом Дональда Трампа, который, едва став снова президентом США, подписал указ о выходе страны из Парижского соглашения об ограничении вредных выбросов в атмосферу.

На уровне же внешней политики наиболее значимым тезисом программы АПС является резкое неприятие европейской санкционной политики в отношении России. Формально эта позиция обосновывается тезисом о негативном влиянии санкций на австрийскую экономику. Апеллируя к традициям австрийского нейтралитета, АПС настаивает на сокращении европейской поддержки Украины в интересах якобы максимально быстрого завершения российско-украинской войны — независимо от того, что это означает для Украины.

Австрийская партия свободы в 2016 году подписывала соглашение о сотрудничестве с «Единой Россией», впоследствии, правда, расторгнутое.

Ожидания и реальность

Возможна ли правительственная коалиция между популистами и Австрийской народной партией? Сейчас она выглядит вполне реальной. Стороны активно обсуждают пункты коалиционной программы, первые лица АНП неоднократно позитивно высказывались о переговорах и подтверждали готовность войти в коалицию. Новый, пришедший к руководству после провала переговоров с социал-демократами, лидер Австрийской народной партии Кристиан Штокер даже публично приветствовал решение федерального президента поручить формирование правительства Киклю и заявил, что вполне может себе представить «сине-черную» коалицию.

Это будет отнюдь не первое правительство, возглавляемое ультраправыми, в современной Европе. Перед глазами — примеры Италии и Нидерландов. Есть и менее известная, но не менее правая Швейцарская народная партия, которая также периодически становится у руля швейцарской политики.

Катастрофы нигде не случилось: реализовать значительную часть радикальных предвыборных лозунгов партиям мешает, с одной стороны, логика рутинного политического торга — абсолютным большинством они пока что нигде не располагают и вынуждены считаться со своими политическими конкурентами, — с другой — политико-правовая система Евросоюза.

Реализовать радикальные лозунги правым популистам мешают механизмы ЕС

Наднациональная компетенция распространяется на значительную часть механизмов, которые хотели бы реформировать правые популисты, что делает изменения почти невозможными без консенсуса с другими странами ЕС. Собственно, именно поэтому АПС ведет речь о возвращении под исключительный национальный суверенитет миграционной политики либо экологической политики. 

Так что наиболее жизнеспособными выглядят проекты АПС, реализация которых не требует реформирования институционально-правовой системы ЕС и коммунитарных политик. В частности, коалиционному правительству наверняка удастся ужесточить национальное законодательство, касающееся публичного дресс-кода (ограничение на ношение мусульманских головных уборов), контроля за деятельностью неправительственных организаций и режима публичных мероприятий. Это будет путь, по которому уже давно прошла Венгрия и пытаются идти некоторые другие государства — члены ЕС из Центральной и Восточной Европы. Режим фундаментальных прав ЕС Венгрия, с точки зрения Брюсселя, нарушает, однако страна остается членом Евросоюза, несмотря на постоянные упреки в свой адрес.

Гораздо сложнее будет реализовать предвыборные обещания, связанные с общеевропейскими институтами и практиками. Выглядят, например, совершенно фантастическими идеи лидеров АПС об изменении структуры и принципа избрания Европарламента. Принципы зафиксированы в базовых договорах ЕС и подлежат изменению лишь консенсусно на специально созываемых межправительственных конференциях, сам созыв которых требует либо инициативы европейских институтов, либо большинства государств — членов ЕС. В данном случае очевидно, что эти условия выполнены в обозримой перспективе не будут. 

Крайне сложно представить себе и односторонний выход Австрии из миграционного пакта или же «Зеленой сделки». Чисто теоретически такой вариант возможен: правовая система ЕС допускает возможность разноскоростной интеграции и, следовательно, неучастия конкретного государства-члена в определенном направлении интеграционной политики. Однако, войдя в какой-либо интеграционный проект, выйти из него государству — члену ЕС сложно и юридически, и политически. 

Войдя в какой-либо интеграционный проект, выйти из него государство — член ЕС может лишь с массой условий: и юридических, и политических

Сферы совместной компетенции ЕС регулируются, в частности, регламентами (то есть общими нормами, приоритетными по отношению к национальному законодательству) и директивами (общими нормами, предполагающими инкорпорацию в национальное законодательство с учетом национальной специфики). И с этой точки зрения правительство Кикля будет стоять перед выбором одного варианта из трех: открыто заявлять о начале выхода из соответствующих проектов ЕС, пытаться затормозить либо свести к минимуму эффект соответствующего европейского проекта для Австрии через выхолащивание его сути на уровне национальных законов или же пытаться создать на уровне Совета ЕС коалицию стран — с той же Венгрией, возможно, Словакией, а также Чехией, если там в начале 2026 года сменится правительство, — чтобы добиться реформирования либо отмены соответствующего европейского проекта. 

Все эти варианты выглядят пока не слишком вероятными, особенно если учесть, что в правительство войдут представители АНП, более лояльно относящиеся к «Зеленой сделке». Однако всегда остается вариант имитации процесса: представители Австрийской партии свободы сохранят жесткую риторику и выступят защитниками национальных интересов Австрии в глазах избирателя. Ну а итоговый результат (точнее, его отсутствие) будет объяснен помехами со стороны политических конкурентов и брюссельских еврократов.

Паллиативным средством, демонстрирующим видимый радикализм популистов, может стать ужесточение контроля на внутриевропейских границах Австрии — как в Германии. Шенгенские правила позволяют временное восстановление национального контроля на внутренних границах государств шенгенской зоны. Большого смысла в этом нет, но законопослушные граждане, у которых проверят паспорт, будут видеть в этом руку сильной власти, пекущейся о национальной безопасности. 

Кружок любителей России

Что касается Украины, то правительство Кикля, как и его венгерского коллеги Виктора Орбана, не может просто в одностороннем порядке отменить санкции против России и изменить позицию по поводу войны. Он может торговаться, но вряд ли рискнет наложить вето, например, на продление санкций, потому что пересмотр стратегических решений в ЕС требует консенсусных решений на уровне основных европейских институтов всех исполнительных структур: Европейского совета, Совета ЕС и дипломатов из Еврокомиссии. И пока такой сценарий эксперты не рассматривают.

Правда, многое тут будет зависеть от Дональда Трампа и его внешней политики. Условно «пророссийские» государства — члены ЕС (Венгрия, Словакия, Австрия при правительстве АПС и, возможно Чехия, если к власти вернется экс-премьер Бабиш, чья партия уже сотрудничает с Виктором Орбаном на уровне Европарламента) будут внимательно наблюдать за действиями администрации Трампа. И если миротворческие попытки Вашингтона окажутся результативными, страны могут стать тараном в руках США и России, нацеленным на разрушение санкционного режима ЕС.

Так или иначе, значительную, если не большую часть предвыборных обещаний, данных Австрийской партией свободы, ей реализовать вряд ли удастся. В отличие от Дональда Трампа, у вероятного будущего австрийского федерального канцлера Герберта Кикля нет ни всей полноты власти американского президента, ни полноценного большинства в парламенте. Движение в сторону ужесточения политики в отношении мигрантов или борьба с институтами гражданского общества, безусловно, при правлении АПС неизбежны, но в остальном избиратели ультраправых скорее окажутся разочарованы в своих ожиданиях.